С каждым годом ветеранов, прошедших Великую Отечественную войну, становится всё меньше. Редеют и ряды тех, кто войну просто помнит, кто был в те годы ребёнком, кто видел, как страна восстанавливается после боёв и бомбёжек. Что мы, новые поколения, знаем о войне? Обрывки воспоминаний, кусочки историй, рассказанных когда-то. Великая Отечественная вошла в каждый дом, и каждый просто обязан сохранить память о ней, о своих родных и близких, прошедших ужасы войны.
Сегодня тысячи людей по всей стране встают плечом к плечу в «Бессмертный полк», взяв в руки фотографии своих солдат, фронтовиков-победителей, тех, кто вернулся с Победой и кто пожертвовал ради нашего мирного неба своей жизнью. Не каждый из нас, сможет присоединиться к участникам парада, но мы хотим, чтоб и наших родных солдат история не забыла. Вот лишь несколько историй и фотографий из наших семейных архивов. Пусть память и о наших ветеранах будет бессмертна!
Не за награды сражались...
Детство для моего отца Владимира Семёновича закончилось рано. Ему едва исполнилось 15 лет, как началась Великая Отечественная война. Отец ушёл на фронт добровольцем.В первые дни войны отец со своим другом помогали Красной Армии: возили снаряды на передовую. Немцы стремительно наступали на Донбасс, захватывая всё больше территории Украины. В сентябре 1941 года фронт дошёл до Кременной Луганской области, где и жил отец. Стране требовались бойцы, и он записался добровольцем: опыт уже был, а под немцами жить не хотелось. Закружила война молодого рядового. Служил артиллеристом под Сталинградом, позже часть отца перебросили на Север в район Печенги (Петсамо), Лиинахамари, Киркенеса. Восемь лет отдавал он долг Родине. Вернулся домой отец без заметных увечий: руки целы, ноги целы, но здоровья от северных зим, когда отец неделями, а то и месяцами дневал и ночевал в вырытых наспех траншеях, не прибавилось.
Рано покинул он этот мир, 55 лет всего было. Не поговорили мы с ним по душам, по-мужски. Отец не любил рассказывать о войне, нехотя, уклончиво отвечал на мои детские вопросы про немцев. Стеснялся надевать свои немногочисленные награды, и мы со старшим братом превратили их в игрушки.
В послевоенные годы, мне кажется, ветераны особо не бравировали своими наградами. «Наградой» от войны для них были изувеченные лица, оторванные руки и ноги. Пацаном я насмотрелся, как курсировали ветераны на дежурке от станции Лисичанск до станции Валуйки, просили милостыню, заливали своё горе водкой. Это уже при Брежневе был поднят статус ветерана войны. За-сверкали тогда на груди ордена, медали, заслуженные и незаслуженные. Увлекшись, некоторые «награждённые» для пущей показухи цепляли на мундиры даже медаль «Мать-героиня», что очень обижало настоящих участников войны. А их, настоящих, остаётся все меньше и меньше. Рассказывайте детям все детали, все нюансы той прошедшей проклятой войны.
Борьба за жизнь
Дед, Иван Иванович Шевцов (1918-1977), был простым мальчишкой из села Старая КолитваВоронежской губернии. Но его страсть к знаниям и удивительная память помогли ему поступить и окончить в 1941 году Воронежский мединститут. Тут же он был отправлен на курсы по усовершенствованию медицинских работников.
С 1942 года и до окончания войны Иван Иванович служил в качестве военного врача на различных фронтах. Был командиром медсанроты, затем старшим врачом полка. Он прошел путь от младшего лейтенанта до подполковника и демобилизовался только в 1957 году, оставшись ветераном 13-й армии. После этого он приехал в город Сороки Молдавской ССР, где работал заведующим райздравотделом, главврачом районной больницы, главврачом онкодиспансера, врачом-радиологом. За боевые и трудовые заслуги И.И. Шевцов награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени и многими медалями. Иван Иванович ушёл из жизни после войны. Но весь его жизненный путь - и в годы войны, и в мирное время - это борьба за жизнь и здоровье людей.
На сопках Маньчжурии
Из моих ближайших родственников воевали трое.Дед Фёдор Алексеевич был призван в армию сразу после начала войны. Он вынес все тяготы ленинградской блокады. И хоть считалось, что красноармейцев кормили лучше, чем жителей города, дед вернулся домой в сильной степени истощения. Так и не оправившись от дистрофии, умер в 47-м. Похоронен на приметном месте кладбища над рекой Свидью.Покойному отцу Николаю Фёдоровичу накануне Дня Победы исполнилось 17 лет. Но пришлось повоевать и ему. В 1948-1949 годах с «лесными братьями» в Прибалтике, преимущественно в Латвии, и на Западной Украине. Это были боевые действия всерьёз. Отец рассказывал о четырёхэтажном госпитале в Риге, битком набитом нашими ранеными бойцами. Сам он избежал вражеской пули, но получил тяжёлое заболевание, от которого страдал до конца дней.А его старший брат Сергей Фёдорович (на снимке) с фронта не вернулся. Когда началась война, ему было 15 лет. Вместо юношеских радостей на долю дяди выпал непосильный крестьянский труд. Бригадирствовал в колхозе, доставлял фронтовые грузы. Будучи призванным в армию, был направлен на Дальний Восток. В Маньчжурии его, 19-летнего, настигла японская пуля...
Дедушка Кеня, командир «Катюши»
У моих родных война разная. Прабабушка и бабушка по отцу рассказывали о своей: как ели молодой клевер, как приправляли пищу кусочками соляной кадушки (соли в ней не осталось), как ловили клестов в нитяные силки, чтоб на столе было хоть какое-то мясо, как работали без отдыха и ждали-ждали весточки от своих солдат.
С детства помню маленькие фотографии в большой общей раме, среди них юноша в форме. Мы знали о нём лишь, что зовут Фёдор, он брат прабабушки и пропал без вести. Сейчас я знаю немногим больше - нашла в интернет-банке данных «Мемориал» строчки из письма командира и краткую информацию в анкете. Кулаков Фёдор Христофорович, сержант, миномётчик, был ранен в бою под Смоленском и там же пропал. Ему было всего 26 лет.
А вот дед по матери Акиндин Михайлович Кузнецов (на фото) прошёл и Финскую, и Великую Отечественную, бился за Варшаву и Кёнигсберг, дошёл до Берлина (путь можно проследить по наградам) и вернулся домой. Мы редко виделись, ещё реже он говорил о войне. С детства помню лишь то, что дедушка Кеня был командиром артиллерийской установки, знаменитой «Катюши». А ещё рассказ о том, как он едва не погиб. Не в бою: он отстал от своих, когда шли на лыжах в метель, и просто уснул на ходу, стоя, разбудило ощущение, что в спину целится снайпер-«кукушка». О его ранениях рассказывали мама и тёти: осколки из ноги в своё время доставать побоялись, они слишком близко располагались от нервов и сосудов. Но операцию делать пришлось: через пару десятков лет война напомнила о себе.
Он рассказывал, как в атаку совсем юные мальчишки бежали с криками «Мама!», а вовсе не «Ура!» В тех страшных военных окопах он дал себе зарок: «Вот выживу и буду работать-работать, без выходных и отпусков». Так и случилось: только когда вышел на пенсию, он снял робу, стал надевать пальто и раз в год - пиджак с наградами.
О войне предпочитали молчатьЯ никогда не видела моего деда по маминой линии: его уже не было, когда я появилась на свет. Но по старым фото замечаю, что очень на него похожа.Анатолий Сергеевич Богданов провоевал семь лет. Служить его призвали в 1938 году, в 1939-м он уже сражался на советско-финской войне в составе 217-го стрелкового полка.
В 1940-м вернулся менее чем на год, чтобы затем опять уйти на фронт. Воюя на втором Белорусском фронте под командованием маршала К.К. Рокоссовского, получил лёгкое ранение в голову. Вторую мировую закончил в Польше, в 280 километрах от Берлина, где в это время находился один из его братьев - десантник Михаил. Четверо его братьев (кроме самого младшего) тоже прошли всю войну.
Во время Великой Отечественной мой дед был сапёром в 24-м стрелковом полку. Он говорил: «Меня спасла машинка», имея в виду своё умение шить, что на фронте было редкостью. Медаль «За отвагу» он получил за переправу людей через реку под обстрелом. Ещё одну награду ему так и не вручили из-за перемещений войск. Нет её и до сих пор.
Домой дедушка вернулся осенью 1945 года. Про войну он почти ничего не рассказывал - предпочитал не ворошить воспоминания. И не только он. О реальном отношении к ней говорила лишь его ироничная реакция на фильмы, в которых люди с показным патриотизмом кидались в бой с криками: «За Родину! За Сталина!». На реальной войне людям было страшно.
