Летом 1916 года, в разгар Первой мировой войны, Российская империя вела активные боевые действия на Юго-Западном фронте. Армия нуждалась в оружии и боеприпасах, которые можно было доставить на территорию страны только через северные порты Мурманск и Архангельск. Для транспортировки военных грузов строили ледоколы, а также прокладывали железную дорогу Петроград — Мурманск. Поскольку строительство шло медленно, морское ведомство решило доставлять боеприпасы в российские порты на иностранных судах. Одним из них был грузовой пароход «Барон Дризен», прибывший 17 октября 1916 года в Архангельск из Нью-Йорка. На его борту находилось несколько тысяч тонн военного снаряжения, взрывчатых веществ и большое количество оружия.
Команда этого, ходившего под российским флагом парохода, набранная в американских портах, была многонациональна. Но все офицеры, включая капитана, были российскими подданными.
Пройдя все необходимые при входе порт формальности, пароход, доставивший важнейший государственный груз, был сразу же поставлен под разгрузку на Бакарицу к причалу № 20. Спустя девять дней с корабля было выгружено 700 тонн различных боеприпасов, в том числе 200 тонн удушливых газов. На момент катастрофы оставалось 1,6 тыс тонн взрывчатых веществ, а кроме них — металлы и различные машины.
В полдень 26 октября, когда все рабочие разошлись по баракам на обеденный перерыв, на пароходе произошел взрыв — сначала в носовой части трюма, где находились снаряды. Затем, из-за начавшегося пожара, взорвалась и кормовая часть, где была сложена взрывчатка. Взрывы был такой силы, что на месте береговых креплений причала № 20 возникла огромная воронка диаметром более 60 метров, наполненная водой, в которой плавали обломки свай. Рядом образовалась другая воронка диаметром 40 метров. Напротив причала стоял английский пароход «Эрль-оф-Форфер», разгрузка на котором была почти закончена. Взрывной волной у него были снесены все палубные надстройки, мачта, труба. Восстановлению этот пароход уже не подлежал, и казна вынуждена была выплатить его владельцам компенсацию. Кроме того, затонули стотонный кран и буксирный пароход «Рекорд»; были повреждены еще два крана и соседние причалы. Находившееся недалеко от причала № 20 каменное здание электростанции взрыв разрушил полностью. Досталось и зданию пожарного депо, которое, обрушившись, погребло под своими руинами нескольких человек. Начавшийся в результате взрывов пожар усилился ветром, и вскоре загорелись расположенные рядом деревянные постройки — 27 бараков и 5 вспомогательных строений. Полностью сгорела почтовая баржа с международными посылками. Погибло много грузов; часть из них была засыпана землей или утонула.
У пристаней и на реке в тот момент стояло 49 пароходов, некоторые из них тоже имели на борту на взрывчатые вещества. Груз, находившийся на пристани сдетонировал. Взрывы следовали за взрывами — в несколько минут Бакарица превратилась в огнедышащий вулкан. На воздух взлетали целые поезда с боеприпасами, разбрасывая снаряды, рвавшиеся в воздухе или при ударе о землю. Горящие ящики с патронами трещали, как пулеметы, и рассеивали во все стороны пули. Обломки, падавшие с большой высоты, причинили немалый ущерб стоявшим вблизи пароходам.
После первого взрыва к месту катастрофы были направлены все имевшиеся на тот момент в Архангельске тральщики, буксиры, и пожарные команды.Дополнительные пожарные силы и медицинская помощь прибыла из Вологды на специальном поезде. Из Йоканьги в Архангельск вышел крейсер «Виндиктив», взяв на борт всех плотников и рабочих, каких только удалось собрать.
Одним из первых к месту катастрофы на моторном катере пришел начальник охраны военного района капитан 2 ранга Поливанов. Он, несмотря на продолжавшие падать кругом обломки, при помощи буксиров начал отводить от пристаней пароходы и ставить их в безопасные места. Продолжались пожары и взрывы несколько дней: фактически прекратились они только тогда, когда на Бакарице огонь сжег все, что могло гореть.
Согласно официальным рапортам следственной комиссии число погибших составляло 613 человек, а раненых и обратившихся в лазареты — от 829 до 1166. Большинство погибло в бараках — в момент взрыва там обедало много рабочих. Из команды «Дризена» выжили только двое. Взрывы унесли жизни и покалечили работавших в порту ратников Архангельской, Костромской и Тамбовской пеших дружин, моряков флотского полуэкипажа, команд затонувших пароходов, людей из офицерской стрелковой школы, отдельной караульной команды, автошколы, а также портовых пожарных, служащих таможни и работавших на извозе местных крестьян.
Материальные потери также были велики. По приблизительным подсчетам, взорвалось или было уничтожено около 30 тыс. тонн военных грузов. Эта цифра дает представление о силе взрывов и пожаров. Убытки составили 80 миллионов золотых рублей. Многие пристани были серьезно повреждены и требовали перестройки. В районе взрыва на пространстве в половину квадратного километра вся земля была изрыта. Все, что здесь находилось: бараки, 37 сараев, подъездные пути и прочее, было снесено взрывами, сгорело, было изломано и уничтожено.
Сразу же после катастрофы была назначена следственная комиссия для расследования причин произошедшего. За 2 недели до этого в Севастополе по невыясненной причине произошел взрыв на линейном крейсере «Императрица Мария»; таинственные взрывы произошли также на нескольких кораблях союзных флотов. Но главное, были отмечены случаи саботажа, пожаров и взрывов на пароходах, перевозивших союзникам военные грузы из Америки. В Соединенных Штатах германские шпионы работали очень активно. Там даже произошло несколько случаев саботажа на заводах, работавших на союзные армии. Все это вместе взятое заставляло предполагать, что взрыв на «Дризене» тоже было делом рук вражеских агентов. Ввиду того, что пароход только пришел из Нью-Йорка, не исключалось, что проникшие там на его борт агенты упрятали в трюм адскую машину с часовым механизмом.
Следствие по этому делу представлялось чрезвычайно трудным, но комиссия сейчас же обратила внимание на тот факт, что утром, за несколько часов до взрыва, капитан и боцман, оба отзейские немцы, покинули пароход за полчаса до взрыва. В момент катастрофы они находились на другом берегу реки, в городе. То, что эти двое покинули корабль в начале его разгрузки, не могло не показаться странным. Капитан и боцман были арестованы. Но явных улик против них не нашлось, и точная причина взрыва до сих пор остается невыясненной. Подозрение пало на боцмана Полько, который во время взрыва каким-то образом остался жив и на допросах признался в совершенной диверсии. Но достаточных доказательств этому также собрано не было — начавшаяся революция помешала довести следствие до конца.
